ФИНАЛ

Городской парк. Часов семь вечера. За столиками, а где и прямо на скамейках сидят мужчины, играют в шахматы. Есть просто шатающиеся наблюдатели. На одной из скамеек сидят БОРОДА с МУЛЕЙ. Оба высокого роста, в плащах. Пьют вино. Делают все это не спеша, со скукой поглядывая по сторонам. Курят. Сверху из репродуктора несется: «Солнце на небе — это очень хорошо…». Когда песня кончается, ее повторяют еще раз, еще, еще… В глубине от одного из столиков отходит ДОЛИН. На нем мятые пиджак и брюки, вместо рубахи майка-фут­бол­ка. Небрит, глаза воспалены.

БОРОДА (Долину). Пустой?

ДОЛИН (махнув рукой). А, боятся. Пьете?

МУЛЯ. Сухарь. Налить?

ДОЛИН. Давай.

Муля наливает вино в стаканчик из-под мороженого.

БОРОДА. Мастер был?

Долин отрицательно помотал головой.

ДОЛИН. Не стоило с ним садиться.

БОРОДА (Муле, протягивающему стакан вина Долину). Подожди. (Долину.) Ты же выиграл?

МУЛЯ. Скока?

ДОЛИН. Тридцать. По червонцу за партию… Три партии. (Протянул руку к стакану.) Ну, примем.

БОРОДА. Стой. Хочешь выпить?

ДОЛИН (заискивающе засмеялся). Что за вопрос?

Пауза.

БОРОДА (Муле). Дай.

Муля подает стакан Долину, тот пьет.

МУЛЯ (Долину). А че ты говоришь, не стоило?

БОРОДА. Клиентуру распугал.

ДОЛИН. Теперь он вряд ли придет, а остальные боятся.

МУЛЯ (Бороде, глядя в аллею парка). Борода, голуби.

Долин возвращает стакан Муле.

(Долину). Еще хочешь? Счас будет.

Слева появляется парочка. Она ест мороженое. Муля встал у них на дороге.

(Парню.) Прикурить. (Положил руку девушке на плечо, как бы опираясь.)

ПАРЕНЬ. В чем дело?

МУЛЯ (не отпуская девушку). Че ты? Ну, дай прикурить?

Парень достает зажигалку. Муля свободной рукой забирает ее, прикуривает.

ПАРЕНЬ. Убери руку. (Опасливо поглядывает на Бороду и До­лина.)

МУЛЯ. Займи трояк.

ПАРЕНЬ. Убери руку.

МУЛЯ. У тебя же есть. (Положив зажигалку к себе в карман, лезет в карман к парню.)

ДЕВУШКА (слабо, белая как стена). Пусти-те.

Парень толкнул от себя Мулю и тот сразу схватил парня за мошонку. Парень застонал, за спиной у него уже стоит Борода.

ДЕВУШКА. Саша, дай. (Она вот-вот упадет.)

МУЛЯ (парню). Че ты?

ДЕВУШКА. Саша…

ПАРЕНЬ. Пусти-те.

МУЛЯ (отпуская). Цок-цок-цок.

Борода дружески обнял сзади парня. Тот начинает рыться в карманах, вытаскивает десятку.

(Сразу взяв деньги.) Чух-чух-чух. (Его рука скользит с плеча девушки к ее груди.)

Девушка стоит, не шелохнувшись.

Пауза.

БОРОДА (Муле). Верни зажигалку.

МУЛЯ. А?

БОРОДА. Мухтар…

Муля достает зажигалку и кладет парню в карман.

(Муле). Иди.

Муля уходит. Борода садится на скамейку.

(Долину.) Гроссмейстер, сейчас выпьем.

Парень и девушка стоят на месте.

ДОЛИН. Да.

БОРОДА (парню). Эй, свободны.

Парень уводит пошатывающуюся девушку. Из репродуктора: «Солнце на небе — это очень хорошо…» и т. д.

Чего заскучал?

ДОЛИН. Нет.

Молчание.

БОРОДА. Не понравилось.

ДОЛИН. Что?

БОРОДА. Под дурака не молоти, не надо.

ДОЛИН (не сразу). Меня за всю жизнь били два раза. Сильно били. А, ладно.

Молчание.

БОРОДА. Говори.

ДОЛИН. Ладно, не стоит.

БОРОДА. Повторять? Встань.

ДОЛИН. Брось.

БОРОДА (положив руку на шею Долина). Цок-цок-цок.

ДОЛИН (тихо). Мне все равно… Хуже, чем есть — не будет. Больно. Пусти. (Хрипя.) Я расскажу.

БОРОДА (отпустив). Шпана.

ДОЛИН. Когда поступил в университет и… когда женился. В первый раз мне было семнадцать, я провожал одну девицу с нашего курса. Ну что… Ночь, мокрый асфальт, фонари отражаются… Красиво. На улице тихо, идем, целуемся. Заметил я их в общем-то поздно. Хотя можно еще было перейти на другую сторону. Такая мысль мелькнула, но сам понимаешь: мужское достоинство. А потом, почему, думаю, обязательно должно что-то случиться?.. Идут себе, поют, смеются — может, плевать им на нас. (Посмеявшись.) А им оказалось не плевать. Первый раз в жизни мне стало жутко, когда нас обступили и… просто молчали. Еще курили. Потом стали договариваться об очереди: кому идти с ней первому, кому последнему. А уж потом ко мне, как Муля сейчас трояк занимал: «Одолжи на часик». Я говорю: «Идем, Таня». Таня ни с места, окаменела. Короче, зацепились. Не тебе рассказывать, как это делается.

БОРОДА. Топтали?

ДОЛИН. Да. В основном, ногами… Ее, слава богу, не тронули, а я в больнице с месяц отлеживался. (Равнодушно, почти с иронией.) Вы не понимаете. Не понимаете, что после такого жить не хочется. Если тебя в любой момент могут вот так, то какой смысл что-то делать: строить планы, любить, рожать детей? А я не понимаю вас. Зачем? Вот объясни, зачем? Ты не дурак. Ведь вы скотинеете… Не понимаю…

БОРОДА. Кто сейчас из нас двоих более человекоподобен? Посмотри на себя. Коснись до милиции, ведь тебя первого поведут. За один только вид.

ДОЛИН. Дело не в этом. Я никому не мешаю жить. Этого уже достаточно, и совесть моя спокойна.

БОРОДА (гнусавя). Де дадо. Никому не мешаешь. Тебя нет, поэтому и не мешаешь. Я представляю угрозу человекам, я — реалка. А ты? Выпить хочешь?

ДОЛИН. Хочу.

БОРОДА. И я хочу, и выпью. Могу тебя угостить, а могу не угостить. Угостить?

ДОЛИН. Да.

БОРОДА (передразнивая). Да-а. Ты зависим от моего хо­чу — не хочу, значит, я есть. А от тебя кто-нибудь зависим? Можешь ты кому-нибудь сделать каку?

ДОЛИН. Это не для меня.

БОРОДА. Сделай наоборот. Тоже не можешь? А теперь скажи, где живет твоя совесть, если тебя нет? Говоришь, я скот… Вот сейчас с Мухтаром голубей потрошили. Думаешь, для развлечения? Нет. Кусать хочется. Да ты по сравнению со мной рвач и морда кулацкая. Обдираешь в шахматы всех без зазрения совести. Жена дала мужу на пиво рубчишко — ты его за доску. И правильно, что боятся с тобой играть. С тобой не играют — вот уже и выпить не на что. Сидишь кукуешь. А я за рубчишкой не погонюсь и мужичка не трону. Какой же я скот? А если скот, то кто же ты?

ДОЛИН. Не знаю.

БОРОДА (зло). Су-ки. Ведь уже и не пищите. Я б за свою бабу глотку перегрыз, и она стоит, чуть в штаны не сделала.

ДОЛИН. Убиваете ведь.

БОРОДА. Волк — санитар леса, я — санитар общества.

ДОЛИН. Я про другое. Человеческое убиваете.

БОРОДА. Значит, грош ему цена. Стукнули б тебя посильней, тогда, может, и не мучился бы сейчас.

ДОЛИН. Стукали…

БОРОДА. Сильней надо было, чтоб совсем.

ДОЛИН. Да, наверное… Еще не поздно.

БОРОДА. Кому ты нужен?

Входит МУЛЯ. Вытаскивает из-за пазухи водку, раскладывает на скамейке закуску.

МУЛЯ. Живем. Где стакан?

С другой стороны входит ДЕВУШКА. В руках у нее мороженое. Она направляется к сидящим. Следом, пытаясь вернуть ее, бежит ПАРЕНЬ: «Галя, не надо. Уйдем, Галя». Галя уже стоит перед Мулей и пристально смотрит на него.

Че, влюбилась?

Девушка залепляет ему мороженым глаза, размазывает по лицу. Борода быстро хватает Мулю и бросает его на скамейку.

БОРОДА (Муле). Мухтар, сидеть. (Парню.) Подите сюда! На минуту!

Парень подошел.

Мухтар, налей. Уши прочистить?

Муля налил.

Саша, выпейте с нами. (Подает стакан парню.) За знакомство.

Парень пьет.

(Долину). И не подавился.

ПАРЕНЬ. Ребята, зачем вы так?..

Девушка уходит.

БОРОДА. Заткнись. Свободен.

ПАРЕНЬ. Да нет, я…

Муля поднимается.

БОРОДА. Мухтар, сидеть. (Парню.) Свободен. (Быстро хватает его за плечо и бьет ногой под зад.)

Парень уходит.

(Долину.) А ты говоришь. Я выполняю благородную миссию, очищаю атмосферу от подобных ему, тебе.

ДОЛИН (Бороде). Коля, налей.

БОРОДА. Мухтар.

Муля разливает.

ДОЛИН. Считаешь, я не имею права на существование?

БОРОДА. Сомневаешься?

ДОЛИН. Почти нет. Убедили.

МУЛЯ. Борода, я ее запомнил.

ДОЛИН. Муля, не трогай… Если можешь — не трогай.

МУЛЯ (протягивая Долину стакан). Глотай и глохни.

Борода смеется. Долин пьет. В глубине сцены появляется КАТЯ. Она в темном строгом костюме, гладко причесанная. Выглядит уставшей, постаревшей.

(Долину.) Фишер, жена. Счас тебе опять мат будет ставить.

БОРОДА (Кате). Добрый вечер.

Катя молчит.

Мульян Егорыч, не будем мешать.

Борода и Муля уходят к играющим. Катя села на скамейку. Долин сначала встал, потом сел. Мучительная пауза.

ДОЛИН (хрипло). Катя…

КАТЯ (перебивая). Кто это?

ДОЛИН (не сразу). Это так. Теперь так… Король.

КАТЯ (помолчав). Какой король?

ДОЛИН. Брода. Король брода.

Пауза.

КАТЯ. Бутылки еще не собираешь?

ДОЛИН. Какие бутылки? Зачем? (Посмеявшись.) Нет. Еще нет.

КАТЯ (со слезами на глазах). Где ты был три дня? Где?

ДОЛИН. Не плачь. Ну вот. Катя…

Молчание.

Тут бы… мастер спорта, шахматист. Я выиграл.

КАТЯ. Где ты был?

ДОЛИН. Я? Где я был? Пил.

КАТЯ. А спал?

ДОЛИН (пожав плечами). Сегодня в порту. Уже осень, Катя, я домой не пойду. Так будет лучше. Правильнее.

КАТЯ (чуть слышно простонала). О господи!

ДОЛИН. Я измотал тебя. (В дальнейшем у него чувствуется опьянение.) Я скотина. Я жуткая скотина. Зачем я тебе такой? Катюша, милая…

Молчание.

(С преувеличенной серьезностью.) У тебя все нормально?

Катя вскочила и быстро уходит, затем резко вернулась и села на место.

КАТЯ. Я не знаю… Я не знаю, что с тобой делать. Три но­чи, я три ночи…

Пауза.

ДОЛИН. Ничего со мной делать не надо.

КАТЯ. Думаю, может, загнулся где-нибудь, убили или…

ДОЛИН. Кому я нужен.

КАТЯ. Что делать? Что делать, Андрюша?

ДОЛИН. Не плачь. Все в порядке. Иди домой, а? Не возись со мной. Наплюй. Не стою я твоих слез, нервов.

КАТЯ. Ты ел?

ДОЛИН. Я без кокетства. Действительно.

КАТЯ. Ты ел?

ДОЛИН. Конечно…

КАТЯ. Пойдем.

ДОЛИН. Куда?

КАТЯ. Идем, я тебя покормлю.

ДОЛИН (помолчав). Нет. Ты же видишь… Мне стыдно.

Пауза.

Если хочешь, дай денег.

КАТЯ. Андрей, тебе надо лечиться.

ДОЛИН (вспылив). Не смей! Никогда не смей говорить об этом! Выбрось из головы и не смей! Новости… Я тебе дам лечиться! Придет же в голову.

КАТЯ. Что же будет тогда?

ДОЛИН. Будет… что-нибудь. Я взрослый человек, и если я так живу, значит, мне нравится… жить так. С ума сошла. В дурдом меня еще упрячь. Отделайся. С тебя хватит. Я вам не мешаю, и вы не лезьте, куда не просят.

КАТЯ (внимательно глядя на Долина, но не видя его). Вот и все!

ДОЛИН. Что, вот и все?

КАТЯ. Я больше не буду.

ДОЛИН. Вот так. Сообразила, называется… Живого человека…

Появляется МУЛЯ.

МУЛЯ. Фишер, мастер пришел.

ДОЛИН (вздрогнув). Кто?

МУЛЯ. Мастер. Тебя ищет. Червонец ставит.

ДОЛИН. А.

МУЛЯ. Будешь играть?

ДОЛИН. Да, иду, конечно.

Муля уходит.

(Кате нервно.) Я не приду больше. Уходи. Все. Ну что ты сидишь? Уходи. Я пошел, уходи.

КАТЯ. Иди.

ДОЛИН. Уходи. (Убегает.)

Слышен возбужденный гул у столиков. Все собираются к одному столу. Из репродуктора: «Солнце на небе — это очень хорошо…». Катя одна. По щекам ее текут слезы. Вбегает ДОЛИН.

Ты еще здесь? Чего ты высиживаешь?

КАТЯ. Я уезжаю, Андрей.

ДОЛИН (сразу). Вот и прекрасно. Очень хорошо.

Катя встала.

Счастливо тебе. (Уходит.)

Катя долго стоит, глядя куда-то в сторону. Мимо проходят люди, осторожно обходя ее и оглядываясь. Уже зажигаются фонари. Наконец-то сменили пластинку. Вдруг раздался шум рассыпавшихся шахмат и падающей доски. Затем возбужденные мужские голоса и выбегает ДОЛИН. Он сталкивается с Катей.

ДОЛИН. Катенька! Катенька! Родная. (Через паузу.) Ты уезжаешь?

КАТЯ. Да.

ДОЛИН. Солнышко мое… Прости меня. (Заплакал.) Ку­да? Куда ты едешь? Далеко?

КАТЯ. Да.

ДОЛИН. Я желаю тебе счастья, Катя. Видишь, как все получилось. Прости меня…

Долин долго и внимательно смотрит на Катю, то кивая, словно соглашаясь с чем-то, то словно что-то отрицая. Он как бы ведет безмолвный разговор.

КАТЯ (достав из сумочки деньги). Возьми.

ДОЛИН. Нет. Я опять выиграл. Спасибо. Лучше вот. (Разжимает кулак и протягивает ей шахматную фигуру.) На память… Это ладья. Далеко на ней не уплывешь, но так, на память, можно.

Катя целует Долина в щеку.

КАТЯ. Колючий.

ДОЛИН (схватив ее за руки, быстрым шепотом). Прости меня! Прости меня! (Пытается стать на колени, но Катя его удерживает.) Прости меня! Я стану… Не держи.

КАТЯ. Что ты делаешь?!

ДОЛИН. Прости… Девочка моя…

КАТЯ (с отчаянием). Перестань, Андрюша!

ДОЛИН. Прости.

КАТЯ. Не плачь. Андрюша, милый… Давай сядем, слышишь?

ДОЛИН. Не хочу сидеть. Катюша, прости…

КАТЯ. Я не поеду.

Пауза.

Успокойся. Никуда не поеду. Все.

Она бессильно опускается на скамью. Долин стоит, глядя в землю, как бы обдумывая что-то.

ДОЛИН. Сегодня я спал здесь, на скамейке… в парке… под открытым небом… впервые. Проснулся от сырости и холода, потом сел. Вся скамейка была влажной от росы и только планки, на которых лежало мое тело, были сухие. Я поднял голову. Угадываемые очертания вершин деревьев и… много-много звезд. Ну просто очень много. Иногда люди выбирают себе звезду. Пошарят по небу и говорят: «Вот моя звезда. Я ее выбрал». И неважно, что ее уже выбрал другой. Ведь тот, другой, не возьмет и не положит ее в карман, а я буду считать ее своей… Можно, конечно, и обойтись, считая, что это самообман, глупо этим увлекаться, но… Все-таки приятно сознавать, что я тоже, мол, не без звезды. Смотрю на нее, на мою загаданную, и ощущение какое-то иное, странное. Лет пятнадцать назад я тоже выбрал себе звезду. А потом прошло время, и забыл. Забыл какую, и вообще — выбирал ли. Пришлось загадать второй раз. Вот эту, крохотную, чуть различимую, где-то там, на отшибе — я помню. Казалось даже, что наш земной ветер сносит ее в сторону, такая она была маленькая. На следующий вечер я ее не нашел. Потом еще искал и бросил.

Долин продолжает что-то говорить, все энергичней жестикулировать, но мы его уже не слышим.

Занавес

Омск, 1979